Пшеничные пирамиды

Накануне своего дня рождения, просматривая страницы семейного фотоальбома, Татьяна невольно остановила свой взгляд на небольшом чёрно-белом снимке поющих задорных, молодых девчат. Да, действительно, как было весело в те семидесятые незабываемые студенческие годы!
Наконец-то осень! Наконец-то уборка урожая! Наконец-то совместная поездка группы педучилища в незнакомую дальнюю даль, где ждали новые встречи, знакомства, ну и хорошая возможность студенческого заработка.
После шестичасовой трясучки на маленьком тесном автобусе по районному бездорожью усталые с охрипшими голосами от хорового пения девчата расселились в предоставленном Администрацией общежитии. 
Все удобства во дворе: три рукомойника на 25 человек, четыре пластмассовых таза, разбитый снизу лист зеркала на обшарпанной стене. Кровати-нары с подушками и матрасами, набитыми свежей соломой, и поющие сверчки по ночам… Зато как сладко спалось здесь после работы!
Урожай пшеницы выдался на славу. Солдаты-срочники, прибывшие со всех концов страны на поблёскивающих свежей краской грузовиках, были одержимы бескрайней степной романтикой и гордостью за доверие в перевозке хлебного золота. Только через месяц уборочной страды их новенькие ЗИЛы, да и они сами с забинтованными головами, руками, имели довольно печальный вид.
В ночную смену в кромешной тьме, при свете фар по бездорожью с нагруженными до краёв машинами ребята иногда дремали за рулём. Видимость впереди идущей машины при плотном облаке пыли была равна двум-трём метрам – отсюда и наезды. Разбитые лобовые стёкла, помятые кабины и кузова машины не были редкостью.
Девчата разделились на две смены по 10 часов работы в сутки. Татьяну единогласно избрали старостой. И началась хлебная эпопея! Приходилось вручную разгружать, не разгибая спины, бесконечный поток машин с зерном в огромных совхозных зернохранилищах.
Галка, глядя на Таню, восклицала:
- Ну ты даёшь, похудела–то как!
- А то, - смеялась подруга в ответ, - за неделю 7 килограммов как не бывало!
В совхозной столовой после трудовой смены, казалось, все были готовы съесть ужин вместе с тарелкой.
- Аля, добавки! Как ты эту пюрешку готовишь? Дома я её на дух не переносила, – пытала авторитетную, отлично знающую своё дело повариху худенькая Оксана.
- Да много всяких, казалось бы, мелочей. Ан, нет, то да не то! Картошку варю на медленном огне, солю в самом конце, измельчаю, добавляя обязательно тёплое молоко и сливочное масло. Ну, кому ещё добавки? – заносчиво отвечала Алевтина. Ах, какие воздушные пончики она пекла! Это было божественно! 
Среди ночи Татьяна проснулась от резкого пронзительного женского крика и нецензурной брани… По кошачьи спрыгнув к подоконнику, ощупью проверила засовы на рамах и стала тайком наблюдать через задёрнутую оконную занавеску.
- Боже, резня на острове Хиос… - пронеслось у неё в голове.
Изрядно подвыпившие обнажённые по пояс озверевшие мужики били друг друга вырванным из забора штакетником и кулаками. Утром от председателя совхоза Таня узнала, что ЧП устроили осуждённые поселенцы, добиваясь правды в очередной карточной игре и смене партнёра местной красавицей Марией.
- Ну и спите вы, как пожарные лошади! – упрекала Татьяна собиравшихся утром на смену девчат.
– Хорошо, что наша хибара им под руку не попала, свою они разнесли вдребезги, - испуганно произнесла Галка, разглядывая из окна разбитое подворье.
Однажды ночью в общежитие ворвался запыхавшийся Иван Семёнович, учитель математики, сопровождающий девчонок-студенток на осенней практике:
- Таня, Таня, вставай! Светланы Зауровой нет нигде. На смену не явилась и тут её нет…
Светку искали всю ночь. Под утро нашли «сладкую парочку» на берегу озера, спокойно жарившую на костре картошку.
- Ты с ума сошла что ли? – кричала на однокурсницу Татьяна. – Мы не спали всю ночь, а сейчас опять на работу!
Светка, опустив голову, твердила, как попугай: «А если это любовь, а?»
А через два дня она опять не явилась после смены.
- Ну что делать, девчонки, ну что? – спрашивала встревоженная Таня. – Устали? Знаю, сама еле на ногах стою. Но будем опять искать, одевайтесь!
В этот момент с грохотом распахнулась входная дверь и на пороге все увидели ненавистную Светку.
- Таня, беда! – кричала побледневшая до неузнаваемости однокурсница. – Скорей, спасите Серёжу!
- На солдатской машине отвезли «спасать» парня в районную больницу. Молодая парочка, возвращаясь с поля, наткнулась ночью на огромный железный штырь, который пробил дно кабины, пропорол Серёже руку. Председатель заявил, что это не единичный случай с целью грабежа зерна на дорогах. Были организованы ночные патрули на путях перевозки зерна. Пришлось и студенткам по составленному Татьяной графику принять активное участие в деле.
По субботам после первой смены с Галкой подсчитывали заработок каждого по группе за прошедшую неделю, чётко подшивая накладные для бухгалтерии совхоза. Девчонки лежали на своих топчанах: кто-то читал, кто-то писал письмо, кто-то играл в карты на конфеты.
Захмелевший сосед дядя Володя пинком без приглашения открыл дверь:
- Девки, моё вам с кисточкой, как живётя? Чаво не поётя?
Татьяна в такт его голоса, передразнив, протянула:
- А Вы, жаних, домой к детям идитя и на нас не глядитя!
Дядя Володя, слащаво улыбаясь, хлопнул Таню по плечу. В ответ раздалась звонкая пощёчина.
- Тётя Валя, заберите своего блудливого мужика, - застучала в стену студентка.
- Ах вы, девки – не матросы! – кричал красный, как рак, дядя Вова. – Я – тихоокеанский моряк, меня акулы за километр боялись! А вы!
- А Вы…! – гаркнула Татьяна. Хохот разразился неимоверный. Татьяна никогда не выражалась нецензурно, хотя девчата между собой иногда сквернословили. Но здесь приспичило.
Два сына тащили домой блудного отца – тихоокеанского моряка, который в суматохе успел дать парням кому в ухо, кому в нос.
Усталость свалила выдворяющих на свои сверчковые матрасы. Галка с укором, глядя на Татьяну, вымолвила:
- Ну хватит тебе пером скрежетать. Нам хлеба не надо – работу давай! Спина уже не гнётся… Все девчонки дружат с ребятами давно. Одни мы с тобой сверхсменные зарабатываем.
- Ладно, подруга, - согласилась Татьяна. – Завтра и мы найдём себе кавалеров.
На следующий день после часового кропотливого сыска Галка отчеканила Татьяне рукой «под козырёк»:
- Докладываю! Номер машины 7516, зовут Виктором. Красавец, каких не видывали!
- Решено! – Татьяна схватила маленький переносной магнитофон, врубила на всю громкость беспроигрышную мелодию «Льёт ли тёплый дождь, падает ли снег…», ловко вскарабкалась по лестнице на вершину четырёхметровой пшеничной пирамиды с лопатой для разгрузки зерна и начала танцевать так, что все, кто был на складе, замерли, не отрывая восхищённых глаз, и, как заворожённые, смотрели на танцующую девушку.
- Да, - думала Галка, глядя на подругу. – Недаром у неё по сценическому искусству пятёрка. Вылитая Клеопатра среди пшеничных пирамид!
Раскрасневшаяся, уверенная в себе студентка подбежала к Виктору:
- Меня Татьяной зовут, давай дружить!
Каждый день Виктор приезжал на разгрузку только к Татьяне. Разгружал сам, а она в это время уплетала за обе щёки привезённые им армейские котлеты. Обязательными были красивая открытка и плитка шоколада.
Однажды в субботу Виктор сбежал в самоволку на танцы. Пригласил Татьяну на вальс. Девчата уступили им круг. Светка, загадочно глядя на всех, произнесла:
- Девчата, это точно любовь!
В наказание машину у Виктора отобрали и сделали дежурным солдатской кухни. Но он всё-таки приезжал к Татьяне на попутках.
Прошло два года. Татьяна вышла замуж, окончила училище, родила сына. Как-то вечером, возвращаясь с очередной прогулки, обнаружила в почтовом ящике  красивый голубой конверт. Письмо было от Виктора. Он писал, что после службы в армии возвратился в свой родной город. Долго разыскивал её место проживания. Татьяна сменила адрес и фамилию. Но вот наконец-то нашёл.
Много лет спустя она пожалела о своей нерешительности. Ведь был миг между прошлым и будущим… Не удержала! Но счастливые студенческие дни у пшеничных пирамид запомнились Татьяне навсегда.
Нина Саламатко, 
г. Куртамыш.